"Эк, ты намаялся с Понаровской и Пьехой, недаром с обеими расстался".
- "Теплоход" отдан Сенчиной, "Цветы" - Боярскому, "Карусель" пока свободна.
- Читал… после того случая… - я потупил глаза, делая тонкий намек на "толстые воспоминания".
Историю о том, что Щелоков на досуге увлекается живописью я хитромудрому Григорию Давыдовичу, как-то, пересказал сам, со слов Чурбанова. Вот Клаймич удачно к тосту, знание этого эпизода, и приплел.
Я оторвался от слегка запотевшего телефона.
- Да, добрый день еще раз! Конечно, конечно… Даже так?.. Хм… Что ж… Ну, дай бог… Это славное известие! Я определюсь с датой и перезвоню. Большое спасибо. Не прощаюсь…