- Читал… после того случая… - я потупил глаза, делая тонкий намек на "толстые воспоминания".
Историю о том, что Щелоков на досуге увлекается живописью я хитромудрому Григорию Давыдовичу, как-то, пересказал сам, со слов Чурбанова. Вот Клаймич удачно к тосту, знание этого эпизода, и приплел.
Я оторвался от слегка запотевшего телефона.
- Да, добрый день еще раз! Конечно, конечно… Даже так?.. Хм… Что ж… Ну, дай бог… Это славное известие! Я определюсь с датой и перезвоню. Большое спасибо. Не прощаюсь…
А его тост за Щелокова, который неспроста смог разглядеть юный талант, видимо, "уважаемый Николай Анисимович сам не чужд творчества", являлся и вовсе верхом гениального лицемерия!
Первые минут тридцать я совершенно с кислым настроением разглядывал веселящейся "контингент". Дети, весело прыгающие среди старомодно дергающихся ретро-пар, придавали, разворачивающейся перед моим взором картине, совершенно сюреалистический оттенок.