– Ты хоть совершеннолетняя? – как-то жалостливо оглядывая меня одним глазом, уточнила разговорчивая соседка.
– Но законности патентного договора это не отменит, – глухо отметил Дитор.
Переглянувшись, вместе поспешили к двери посмотреть, кто к нам пожаловал. К моему изумлению, визуальный экран отобразил нам прибывший чужой терг, из которого выскочили двое стархов в привычных меховых облачениях и принялись что-то выгружать. Почти сразу я сообразила, что плоские разноразмерные прямоугольники, которые они убористо приставляли к стене, – это зеркала. Целых семь штук довольно крупных плоских упаковок! Разгрузив, так же быстро заскочили в терг и покинули нашу шахту.
Но боль постепенно отступала, позволяя поселиться внутри теплу.
Обычно, прежде чем положить оленям свежего корма, Гриф выгребал со дна кормушки все, что животные не сочли достойным своего рациона: жесткие, замятые, влажные и прочие, по каким-то причинам не понравившиеся им кусочки мха.
Мужчина спокойно, не суетясь, принялся раздеваться. Обувь и плащ убрал в огромный, извлеченный из кармана мешок, туда же закинул и мои ботинки. Нагнувшись, сунул мешок куда-то мне в ноги. Длина кабинки была под два метра, и я до противоположной стены ногами не доставала. Именно в это место он мешок и положил. Я, напряженно замерев под одеялом, наблюдала за ним. Он неспешным движением через голову стянул странную теплую куртку и толстую рубаху, сложил одно на другое на краю матраса, потом спокойно взялся за штаны. Испугавшись, отвела взгляд, уставившись на мешок в ногах. Но слышала, что он разделся и зашуршал одеждой. Стопка последней отправилась также в изножье кабинки поверх мешка, а потом и сам огромный старх втиснулся внутрь, задвинув за собой крышку спального места.