А поддержки не было. Для него я всегда была пустым местом, даже по имени редко звал, чаще: «Эй, ты, подай мне…» И я подавала нужное, стремясь хоть как-то оправдать право быть рядом. Сначала прокрадывалась в отсек, где он трудился, всегда что-то чиня или сооружая, и тихонько забивалась в угол, наблюдая, радуясь уже тому, что не гонят. Но даже ребенком понимала, что не нужна ему. Потом стала помогать – что-то приносить, уносить. И всегда наблюдала. Так и научилась многому. Не всегда зная, почему и как выходит именно так, но информацию усваивала как данность: в конкретном случае – надо сделать так-то. Со временем у меня что-то начало получаться, мне даже стали поручать самостоятельно разобраться с мелкими поломками. И у меня даже появилась надежда, что смогу заслуженно получать свою долю пропитания. А потом отец погиб… В одном из рейдов его ранили в спину… смертельно. И он ушел из жизни, так и не сказав мне ни одного ласкового слова. Именно с того момента в моей жизни начался истинный ад.