– Ко мне пятнадцатилетним мальчишкой попал. А что было до этого, я не спрашивал, он не говорил, – веско заметил старх.
Пока я наблюдала за первыми пришедшими, подтянулось еще мужчин двадцать. Зал сразу наполнился суетой и движением. И все совершенно одинаково реагировали на мое присутствие: изучающе принюхивались и переставали обращать внимание.
– На выход. – И меня вслед за рябой соседкой выдернули из камеры, втолкнув в ряды таких же решившихся.
Впечатлившись угрозой, со смехом пообещала держаться сегодня от пастбища подальше и, сменив курс, отправилась к нашим растениям.
– Вы сторонники всего натурального, – резюмировала я.
Прижавшись к Риду, который старался своими большими руками обнять меня от плеч до ног, осторожно дышала, как и советовал муж, втягивая воздух струйкой и по максимуму перекатывая его во рту, прежде чем вдохнуть глубже. Кругом ничего не было видно, и дело было даже не в маске, которая не позволяла обжигающей, клубящейся вокруг смеси воды и пара сорвать с лица кожу, просто тяжелый влажный туман застилал обзор. И чем ближе мы подходили к компрессорам, тем жарче становилось. Воды в воздухе оставалось все меньше и меньше, а та, что лилась на нас беспрерывным потоком, поразительно быстро испарялась с поверхности моего тела и одежды. И она нагревалась, так стремительно нагревалась уже на теле, что не успевала обжечь меня только потому, что быстро, с ежеминутной частотой сменялась уже новой порцией влаги. О да, я уже мечтала о ледяной воде, понимая, что за пару минут она превратится в пар, а потом испарится вовсе.