Уланов только моргнул – и Петров, нимало не чинясь, тут же сунул свой носовой платок обратно в карман и обхлопал одежонку клоуна, благо одежонки той было – всего ничего. И не зря охлопал – из единственного кармана в труселях клоуна Петров ловко вывернул черную коробочку, отчего шпион было дернулся. Но тут же затих, почувствовав спиной кончик штыка.
– Это в каком смысле? – заинтересовался человек из будущего.
– На тракторе или каком другом тягаче. Это пушка, только здоровенная, вот ее вместо пары колес на гусеницы и поставили. В общем – кусок железа. О, гляди-ка – наши ее сюда затащили, бросили, а на тракторе укатили, засранцы. Мне что-то говорит, что ничего нам тут полезного нету.
– А пес его знает… Но вот эта черная бляха ниже всех, наверное, самая убогая. А медали… наверное, за взятие разных городов, вона и на пластинке латунной – какой-то город. Красивый!
– И куда потом эти сосиски кукурузные девать будешь, ежели они и в этой банке тоже? Нам супчик нужен! Ладно, открывай! – азартно согласился Семенов.
– Тогда тебе баба Нюся подходит, – съязвил Бендеберя. Старшая по кухне и впрямь была монументальной и спокойной до невероятия особой самых крупных габаритов.