— Мне трудно судить об этом, я не химик. Но согласитесь, нам часто трудно понять даже поступки наших ближних,не то что их фантазии… Так «Девон», оказывается… Как вы его назвали? Реце…
Выскочив из зала, Румата нырнул за какую-то портьеру и стал хохотать. За соседней портьерой тоже хохотали — надрывно, задыхаясь, с повизгиванием.
— Не знаю,- сказал я.- Я здесь недавно. Я еще ничего не знаю. Расскажите, это интересно.
Мы доехали до пятнадцатого этажа, и он нажал кнопку первого.
— Н-ну,я не могу сказать вам совершенно точно… Сын поссорился с отцом, и у него был друг, этакий неприятный человек со странной фамилией… Он еще резал лягушек.
Он зарывался в книги по локоть. Он нежно гладил их, перелистывал, на лице его было умиление.