Они отшатнулись. Пористый нос принялся осторожно озираться. Краем глаза я заметил,что несколько лиц повернулись в нашу сторону и выжидательно застыли.
— Да. Я понимаю вас,- сказал барон.- Это ужасно… Но все-таки уйдем. Здесь мне все время хочется потребовать эсторского!…
— Мало,- сказал я.- Он мне не понравился. Неоиндивидуализм, как сказал бы доктор Опир.
Тебя мог захватить и какой-нибудь дурак барон. Безо всякого злого умысла, просто от скуки и гипертрофированного гостеприимства.Захотелось попировать с благородным собеседником, выставил на дорогу дружинников и затащил к себе в замок твоего сопровождающего.И будешь ты сидеть в вонючей людской, пока доны не упьются до обалдения и не расстанутся. В этом случае тебе тоже ничто не грозит.
— Мы тоже — сказал Амад. — На десять метров за автоматами и виски. Там, за пирсами, они лежали ящикам. У меня из носа шла кровь… А когда началась заварушка, мы стали там находить покойников с рельсом на шее и бросили это дело.
— Слушайте, — сказал я бармену. — Его зовут Буба?