— Я ожидал чего-нибудь в этом роде,- пробормотал я. Мне было тоскливо.
Десять лет назад Стефан Орловский,он же дон Капада,командир роты арбалетчиков его императорского величества, во время публичной пытки восемнадцати эсторских ведьм приказал своим солдатам открыть огонь по палачам,зарубил имперского судью и двух судебных приставов и был поднят на копья дворцовой охраной.Корчась в предсмертной муке, он кричал: «Вы же люди! Бейте их, бейте!»- но мало кто слышал его за ревом толпы: «Огня!Еще огня!…»
Ломтики хрустели и таяли на языке. По-моему, они были лишние. Некоторое время мы молчали,глядя из-под тента на площадь.Автобусы с негромким гулом один за одним уходили в садовые аллеи. Они казались громоздкими, но в их громоздкости было какое-то изящество.
В кафе-автомате был только один посетитель:за столиком в углу,обставившись закусками и бутылками, сидел смуглый, прекрасно, но нелепо одетый человек восточного типа. Я взял себе простоквашу и творожники со сметаной и принялся за еду,время от времени поглядывая на него.Он ел и пил много и жадно,лицо его блестело от пота,ему было жарко в дурацком лоснящемся фраке, он отдувался,откидываясь на спинку стула, и распускал широкий ремень на брюках. При этом на солнце ярко вспыхивала длинная желтая кобура, висящая у него под фалдами. Я уже доедал последний творожник, когда он вдруг окликнул меня.
— Благодарю вас,- сказал таможенник, пряча бумагу в стол.- Теперь вы знаете практически все наши законы. И в течение всего срока… Сколько вы у нас пробудете?
— Ага,- сказал Румата.- А мне показалось…- Он замолчал.