Газет было шесть.Две местные,иллюстрированные,толстые, как альманахи, одна столичная,два роскошных еженедельника и почему-то арабская «Эль Гуния». «Эль Гунию» я отложил,а остальные просмотрел, заедая новости сэндвичами и запивая горячим какао.
Уложив Будаха отдохнуть перед дальней дорогой, Румата направился к себе в кабинет. Действие спорамина кончалось, он снова чувствовал себя усталым и разбитым,снова заныли ушибы и стали вспухать изуродованные веревкой запястья.Надо поспать,думал он, надо обязательно поспать, и надо связаться с доном Кондором. И надо связаться с патрульным дирижаблем, пусть сообщат на Базу.И надо прикинуть,что мы теперь должны делать, и можем ли мы что-нибудь сделать, и как быть, если мы ничего больше не сможем сделать.
— А… н-ня…- промямлил отец Цупик. Лицо его покрылось смертельной бледностью. Несомненно, он ожидал чего-то совсем другого.
— Вы говорите слово в слово как моя жена,- заметил мастер.- Вам, наверное, должен нравится Дэн.Я был потрясен, когда он сумел сработать бункин этой японской герцогине… Не помню ее имени. Ведь никто, ни один человек не верил Дэну. Сам японский король…
Румата отступил от окна и прошелся по гостиной.Это безнадежно,подумал он. Никаких сил не хватит, чтобы вырвать их из привычного круга забот и представлений. Можно дать им все. Можно поселить их в самых современных спектрогласовых домах и научить их ионным процедурам, и все равно по вечерам они будут собираться на кухне,резаться в карты и ржать над соседом, которого лупит жена. И не будет для них лучшего времяпровождения. В этом смысле дон Кондор прав: Рэба- чушь, мелочь в сравнении с громадой традиций, правил стадности,освященных веками,незыблемых,проверенных, доступных любому тупице из тупиц, освобождающих от необходимости думать и интересоваться. А дон Рэба не попадет, наверное, даже в школьную программу. «Мелкий авантюрист в эпоху укрепления абсолютизма».
— «Право?- сказала Анка и обратилась к Пашке: А ты, мой друг, попадешь ли в карту на тридцати шагах?»