Восьмой день инерционного полета. Наслаждаюсь невесомостью не от хорошей жизни, а из-за режима строжайшей экономии рабочего тела. Если сумею сэкономить на девятый джамп, мне памятник нерукотворный на Земле поставят. Мелочь — а приятно…
— Корпус настоящий, а внутри пусто, — сообщает Зинуленок. Очкарик Дима шмыгает носом, переживая крушение надежд.
— Во имя господа!-запоздало крикнул Румата и потащил через голову перевязь с правым мечом.
— Денежки счет любят,- заметил Уно, не оборачиваясь.
— Порядочный… Все вы порядочные. Поначалу. Римайер тоже был порядочным, таким прикидывался добреньким, веселеньким… А теперь смотрит, как крокодил!
— Слыхал, — сказал я. — А где это «у вас»? У врачей?