– Смейся, милая. Смех гораздо лучше ненависти.
Ответом на сей явно недружественный жест стало гробовое молчание.
Минут через пять я все-таки не выдержала…
Контролировать себя стало на порядок сложнее – ярость взыграла с новой силой. Но причиной тому не столько слова, сколько выражение глуновского лица. В какой-то миг на нем отразилось нечто особенное, этакая оскорбленная невинность.
Шутила, конечно. И водники поняли! И Дорс даже парировал, защищая друга и подданного, а я позволила королю «синих» эту шутливую перебранку выиграть.
– Спасибо, малыш, – искренне поблагодарила я и, забрав брошюру, поспешила обратно к Эмилю.