Момент был, безусловно, серьезным, а реплики декана ответа не предполагали. Но я снова не выдержала, снова застонала. А Глун… он на рык сорвался.
– Что, прости? – переспросил норриец недоуменно.
Я не выдержала, хихикнула, а с пола донесся тихий протестующий писк. Пришлось оставить сумку с учебниками и приблизиться.
Нет, понятно, что они и так про все наши дела знают, но, блин!
– Ну конечно, – признался Эмиль. И, красиво заломив бровь, добавил: – Еще вопросы?
– Это неизвестно, – вновь взяла слово Тауза.