Мужчины молчали. Алексей Михайлович был подавлен. Алёша же просто молчал — ему было неприятно все это. И никогда бы он так не поступил, если бы не Софьины уговоры. Да и…
— Не у меня тебе прощения просить надо, а у казака моего. Не предо мной ты грешен, а перед ним.
— Клялась она, что Матвеев ее заставляет. И что другой ей люб.
Как бил бы дикий зверь, потерявший семью…
— Ну, там как-то хитро кровь смешалась. Примерно с Екатерины, которая вторая там уже и крови настоящей не было, а значит и концов не найти…
Не гвардию ж заводить, чтобы в ней потом появились Орловы и Потемкины?