Не гвардию ж заводить, чтобы в ней потом появились Орловы и Потемкины?
— Горе у нас, Алешенька, горе, внук мой родимый…
На настройку брата и правильный подбор аргументов, на вложение их в разум царевича и объяснение всей замечательности и восхитительности идеи Софьи ушло несколько недель. Но в целом женщина не жалела.
Фрол извелся, Степан письма слал, но брат его же и успокаивал. Видел, что не впустую время уходит, что не лгал ему царевич, что вестей ждет….
Не ждала она предательства. Алексей же Алексеевич был спокоен.
Царевны тут права голоса сильно не имели, уж тем более в глазах Аввакума.