То-то и оно. Будь ты хоть семи пядей во лбу, но пока говорить не научишься, всерьез тебя не примут, да и потом помолчать придется. Судя по языку, по одежде, по письменности — Софья сейчас была где-то глубоко в русской истории. Уж точно до европейского платья, то есть — до Петра.
А Софья о нем услышала, потому что товарищ ратовал за прекращение войны с Польшей — черт с ней, сама загнется — и начало войны со Швецией. А чего они нам выход к морю загораживают? Мы их только так подвинем…
Она была умна и видела, что происходит. Но в том-то и дело, что она изначально была — Софьина, а теперь и подавно. Будет царевна при царевиче и при царском благоволении, будет и у Марфы все хорошо. А нет… так на нет и добра нет.
И лишний раз убеждался, что его сестра худого не посоветует. Софья говорила — молчать и не возражать. Только дело попортим, ежели царю глаза открывать будем!
Тем, у кого родные дома на глазах горят, а на улицах села трупы валяются вповалку… скажите.
Остальные решения были скорее церковными, поэтому Софья пропустила их мимо ушей. Не царской это дочери дело, как там правильно иконы писать. Пусть иконописцы разбираются, им за это деньги платят.