Где-то в стороне, совсем рядом, затявкал пистолет; одиноко, жалко и жалобно. Я, одновременно с этим поднимаясь на ноги, швырнул сгусток огня на звук и, судя по сорвавшемуся крику, раздавшемуся вслед за тем, попал куда надо.
- Слушай, Генрих, - медленно проговорил я, разглядывая сложенные на груди руки мертвеца. - Ты ничего необычного в этом мертвеце не видишь?
- Да водника этого, - огорошил меня собеседник. - Мы ж его живым взяли, я не сказал? Так вот, мальчишка его опознал как атамана, с этим проблем нет. А личность установить мы не можем. Но у меня создалось впечатление, что он вас знает.
Я так же медленно вынул руки из земли, и вслед за моими пальцами буквально выстрелили ростки каких-то полевых цветов - земля чутко впитывает все крохи силы, которые в неё вносят, и реагирует совершенно однозначно.
- Но днём-то они выглядят по-разному, а я её именно днём встретил первый раз, - возразил я.
- Работаете быстро, - хмыкнул уже взявший себя в руки Фельдштейн.