Однако, в этот раз чая не получилось. Примерно через час или около того, когда мы с Райковым сидели в предбаннике и за разговором пили холодный квас, расслабленные и настолько умиротворённые, насколько это возможно только после хорошей бани, дверь без стука распахнулась. На пороге стояла Лёна, как Кара бледная и явно насмерть перепуганная. Вместе с ней в небольшую тёмную комнатку, освещённую светом единственного маленького окошка под самым потолком и толстой сальной свечой в плошке на столе, ворвался золотистый вечерний свет и чужие встревоженные голоса.