- Всё равно не могу понять, - я отмахнулся. - Мало, что нежить холодная в смысле температуры тела - и за руку взять противно, а уж обнимать - тем более. Они ж эмоций испытывать не могут, плакать не могут, смеются без чувств, как пересмешники.
Вот, кстати, ещё одна вещь, к которой оказалось трудно привыкнуть: дружба с обермастером дознавателем СОБ. Скажи мне кто-нибудь о таком год назад, точно бы не поверил.
- Э, так вы из-за нас тут застряли? - сочувственно покивал службист.
Его словам поверили безоговорочно, как гласу богов. Это было видно; не разошлись, послушавшись старшего, а действительно тут же успокоились и принялись разбредаться, практически потеряв ко мне интерес. Некоторые только с любопытством оглядывались.
- Вид неважный, да всё никак с ремонтом не соберёмся, - извиняющимся тоном обратился к нам следователь. Кажется, ему было неловко за столь невзрачный вид родных стен. - После Гражданской тут совсем Чернух знает что было, стены вон кое-как замазали, да и ладно. А потом только собрались, средства выделили, так война началась. Понятное дело, не до ремонтов стало.
- Ну, по крайней мере, это явно эпитафия, - хмыкнул лич. - Непонятно только, кто тут лежит-то?