— Ошибки? Нет, Сина, ошибку я совершу, если останусь.
— Да нет, он добрый и хороший! — ожидаемо не согласилась Ханна. — И без причины даже в детстве не дрался. Он тогда сказал — вот выйдешь замуж, тогда и объясню, за что Зедика ударил. А пока и имени его не упоминай, а то зарычу.
Это станет понятно в самое ближайшее время. Я прикинула, что во все прошлые разы 'поцелуйный' эффект уже сходил на нет, но ведь вчера были не только поцелуи… Запоздало подумала — а что, если для снятия проклятья хватило бы одних поцелуев? В руки там, ноги, спину… Ведь тогда менялись не только губы, но и всё лицо? Кто знает. Наверное, всё дело в том, что на тот момент я была готова измениться во всех смыслах (ну, почти готова). И сейчас я нисколько не жалею, что позволила Дану дойти до самого конца. Превращение прошло совершенно незаметно: не было уже никакого страха, не было боли, а только его бережные объятия, его ласка и нежность…
Госпожа Темрина окинула их презрительным взглядом и адресовала мне ледяную улыбку.
…А потом я так же 'невзначай' выпила горячий, чуть горьковатый отвар ильмы и окончательно поняла, что обманываю саму себя. Я хочу пойти к Дану. Но не для того, чтобы поблагодарить его и уйти. На самом деле я очень хочу остаться — с ним, в нашей тёмной комнате. Я скучаю по нему. По его объятиям, шёпоту, по его нежности… И пусть эта ночь действительно станет для нас последней, потому что я, наверное, просто не готова сейчас настолько усложнять свою жизнь… Но я хочу, чтобы она была, эта ночь.