— Дан. Прости, но я только что поняла… что ужасно хочу есть!
Чистый, обжигающе — морозный воздух… обжигающе — жаркие, жадные губы… Ноги… не держат…
Вы оба знаете, чем едва не обернулось моё преступное малодушие. Будущее всего государства висело на волоске… Я очень виноват перед тобой, Сина. И не меньше — перед своим королём и другом, который всегда знал, что я не предам его доверие. А я предал. Мне жаль, что уже давно запрещено ритуальное магическое самогашение. Жаль, что это проклятое поле не до конца выпило меня…
— Я имел в виду не ногу, а руку, — ухмыльнулся Дан и с некоторым усилием опустился на второе колено. Раскрыл крепко сжатую ладонь и поднял повыше к моему лицу.
— Ну, хорошо, слушайте… Однажды, давным — давно, но не так чтобы очень, жила — была на свете бедная девушка. Была она вежливая и трудолюбивая, много читала и свои вещи всегда сама убирала на место. Да, Эллидана, всегда, даже когда очень уставала и хотела спать.
— Тогда Элли, — по инерции брякнула я. После новогодней ночи 'Синтия' и впрямь может навести на определённые подозрения.