– Вот… – Она показала забинтованную руку.
– Твою мать! – ругнулся, скривившись от боли.
– Тутока веревочки сзади. Завяжешь вкруг онучей!
Тройка Ильяса двигалась влево, остальные семь советских танков (шесть Т-34 и тот самый восстановленный одинокий «КВ») развернулись в линию и пошли на маячившую вдали «тройку» немцев. В успехе никто не сомневался. Пушки немцев не брали лобовую броню «тридцатьчетверок», а броню «КВ» для них проблемно пробить даже с бортов. Когда из-за холма показались еще две башни немецких танков, рота прибавила ходу. «Тройка» скатилась по склону назад, оставив в пределах видимости только башню, крутившую бесполезной пушкой. Остальные немецкие танки постреливали из-за холма, не решаясь выходить лоб в лоб, но и не покидая поле боя.
Ствол «сорокопятки» почти воткнулся в башню немца. Еще выстрел! У «тройки» броня потолще, чем у легкого Т-26, но с расстояния в метр для «сорокопятки» не преграда. Выбив сноп искр, бронебойный проник в башню и разлетелся на осколки, убив и ранив экипаж. «Тройка» застыла.
– Не волнуйся, боец, не накажут. Нас, по крайней мере, – успокоил сержант. – Ты о танковых клиньях и блицкриге слышал?