Докторша преувеличенно, очень неприятно расхохоталась.
На станционный путь въехал товарняк, извещая гудком, что следует без остановки и не снижает скорости. Когда паровоз поравнялся с началом платформы, то есть оказался уже совсем рядом, Цукерчек сделал нечто невообразимое: швырнул свою живую ношу вниз, на рельсы, а сам припустил по перрону со всех ног, придерживая прыгающий ранец.
– Да, – пробормотал тот. – Два раза… Первый раз – за неделю до убийства. По иному делу… Такое вышло совпадение. – И прибавил непонятное: – А может быть, и не совпадение…
Тот потемнел еще больше. Сжал вожжи в больших, сильных руках.
Журналист не заинтересовался и санаторием. Из темы чахоточных детей всё что возможно было выжато еще во времена сентиментализма, давно вышла из моды и благотворительность – буржуазная химера и пошлость.