Еще две попытки, и мое терпение сошло на нет.
– А вот угрожать слабой женщине – недостойно, – нравоучительно заметила я. – Тем более, что она может и отомстить.
Сокамерник даже не дрогнул, и только когда я затихла, поднес руку к уху и потряс головой.
– Мать настоятельница – ладно, но игуана-то что ей плохого сделала? – возмутилась я. – Жалко же зверюшку. Зачахнет она здесь. Эдак у нее и экзистенциальный кризис может начаться!
– За кого ты меня принимаешь? – возмутился Андре. – Остался, конечно. Не все же такие, как ты. Это после тебя не остается ничего, кроме горстки пепла.
– И отличный способ укрепить власть, – хмуро согласился Андре.