– Место рождения, – требовательно произнес он.
Я встала с его колен, и Андре неохотно выпустил мою руку. После чего, прихватив пару нужных предметов, вышел из комнаты. Спустя несколько секунд я услышала, как стучат по лестнице его сапоги.
– Так вы, стало быть, артисты? – задал риторический вопрос Андре, дабы поддержать разговор.
– Конечно, – рассеянно кивнул Андре. – Собственно, полагаю, мне тоже.
– А что еще я могу сказать? – проворчала я и, подлетев к окну, стала разглядывать освещенные луной крыши. – Почему, Андре? – спросила я, снова устремляя на него взгляд. – Самым логичным с твоей стороны было бы выставить меня на улицу. Сказать: «Прости, дорогая, но больше я физически не могу ничем тебе помочь». Не скрою, мне было бы больно, но, честное слово, я бы поняла. А ты вместо этого делаешь для меня все больше и больше, и это при том, что я не то что отплатить тебе не могу, я вообще не могу ровным счетом ничего для тебя сделать. Если бы ты только знал, как я иногда проклинаю эту чертову беспомощность!
Очередную молнию я перехватила с не меньшей легкостью, чем предыдущую. Только на этот раз не погасила ее, а отбросила назад. Попасть в настоятельницу не пыталась, просто продемонстрировала, что шутить со мной не стоит, не то я тоже могу оскалить зубы. Мать Либелия мой посыл поняла, но отступить не отступила. Наоборот, перешла к более радикальным мерам.