– Эрта, а от моей «короны», по-твоему, много проку? – поинтересовался он. – Она влияет на мою жизнь только в одном: я не могу появиться перед кем бы то ни было с оголенным плечом.
Погодник не обманул. Дождь зарядил часа за полтора до заката. Зная о приближении непогоды заранее (воистину: предупрежден – значит вооружен), мы успели найти подходящее убежище. Небольшой участок земли был надежно укрыт от дождя нависающими над ним еловыми лапами. Густая хвоя пропускала разве что редкие капли, и то лишь тогда, когда их заносило сбоку резкими порывами переменчивого ветра.
– Лично убью обоих, – процедил граф. – За ребра подвешу.
– Известны, матушка. – Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть так и рвущуюся на уста ухмылку. – Вот мое приданое, я принесла его в дар монастырю.
– Не боись, хозяйка, – жизнерадостно пообещал Вито, чрезвычайно забавно выглядевший в изрядно помятой одежде рабочего – широких штанах и короткой куртке грязно-серого цвета. – Все заделаем, закрасим, замажем – будет как девственное, в смысле как новенькое. Стульчика не найдется?
На несколько секунд я взяла себе передышку и глубоко вздохнула. Потом подошла к Гертруде.