– Познакомьте миледи со слугами, а затем проводите в ее покои. Помогите ей обустроиться и объясните правила поведения в этом доме. Меня не беспокоить.
Голос Амандины прозвучал очень жестко. Ни раскаяния, ни сожаления, ни даже волнения в связи с разоблачением я не услышала. Слишком много себе позволяла? Похоже, у нас разные представления о том, к кому применима эта фраза. Впрочем, я догадывалась, о чем она говорит. О том случае, когда Дамиан лежал без сознания, раненый, а я напомнила ей, кто хозяйка в этом доме.
Я тряхнула головой, словно надеялась, что все неправильные мысли высыплются из нее, как кристаллики соли из солонки. Вдобавок ко всему прочему в комнате было очень жарко, хотя день вроде бы выдался прохладный, и окно было распахнуто, и легкий ветерок гулял по покоям… Я провела рукой по вспотевшему лбу, откинула назад волосы, а вот избавляться от одеяла в присутствии Дамиана не решилась. Хотя наверняка жарко было именно из-за него.
Лицо Дамиана стало будто каменным. Он окончательно отстранился, выпустив мои руки, а его невидящий взгляд заблуждал по стене пещеры.
– Счастье тебя ждет, красавица. И очень скоро. Я смотрю, суженого своего ты уже встретила.
Не могу сказать, чтобы меня это так уж сильно тревожило: те времена, когда я боялась Дамиана, давно прошли.