– Да? – Голос Дамиана звучит почти расслабленно.
– А после я и лекаря как следует расспросила, – продолжала Амандина. – И он признался, что виконту грозил паралич, но он самым неожиданным образом исцелился. Должна сказать, между нами девочками, раз уж проболтаться у тебя все равно шансов не будет: твое появление спутало мне все карты. Но только в тот момент я поняла насколько. Если бы Дамиан остался парализованным, я стала бы за ним ухаживать и быстренько получила бы в замке роль фактической хозяйки. А он в благодарность еще и завещание бы в мою пользу переписал. Прожил бы он в таком состоянии недолго – такие, как он, неспособны быть беспомощными, – и кто знает, кем я могла бы в итоге стать.
– Можешь приступать, – кивнул Эдмонду виконт, когда за жрецом закрылись двери и мы остались в доме Триады втроем.
Мне сразу же припомнилась Камилла. Это о ней он говорит?
– Давно вы приехали? – продолжил расспросы лекарь.
– Как, по-твоему, поступают с теми, кто обвиняется в государственной измене и не признает свою вину? – Он выпустил меня из объятий, окинул взглядом комнату и все-таки опустился на стул. Я встала у него за спиной и положила руки на плечи. – Подвешивают на дыбе и ждут, пока он сам подпишет себе смертный приговор. И только вопросы продолжают задавать. Одни и те же. Равнодушно и монотонно.