– Это все неправда, – решившись, затараторил гонец. Он так спешил оправдаться, что даже приложил руку к груди. – Ничего не было, клянусь. Это просто спектакль, розыгрыш. Мне заплатили за то, чтобы принять в нем участие. Я не виноват. Мне просто понадобились деньги, а тут подвернулся легкий заработок.
Они проговорили еще некоторое время, но на сей раз я разговора не слышала. Потом, когда за Эддингтоном захлопнулась наружная дверь, Дамиан вернулся ко мне. Он снова присел на корточки и оперся руками о бортик ванны.
Вот вечно я так. За то и в пансионе поначалу ругали. Человек говорит о высоком, о вселенской справедливости, о тонких материях. И тут я со своим грубым, приземленным комментарием.
– Видишь вон тот дуб? – указал между тем Дамиан.
– Сейчас я прикажу привязать тебя к лошадиному хвосту и пустить лошадь галопом, – произнес он, чеканя слова. – И посмотрим, сколько ты продержишься. Впрочем, – продолжил он после короткой паузы, – я могу обойтись с тобой и менее жестоко. При условии, что ты прямо сейчас, коротко и внятно, расскажешь ей, для чего ты все это устроил.
– Приезжайте как-нибудь в гости, – улыбнулась на прощанье Эвелина.