– Ну что ты несешь? – спросил он, и мягкость тона компенсировала некоторую грубость фразы. – С чего ты взяла, что никому не нужна? Раз я пришел, значит, мне нужна, верно?
– По рекомендации?! С каких пор жены оружейников рекомендуют виконтессам любовников, да еще и не опасаясь остаться после этого без семейного дела?
Ада, которой моя решимость явно пришлась по вкусу, озорно прищелкнула ножницами.
Свекровь смерила меня очередным взглядом, скорее неодобрительным, нежели оценивающим, перевела столь же неодобрительный взгляд на Дамиана и наконец, так уж и быть, согласилась проследовать за нами в замок.
Я изо всей силы дернула руками. Веревки держали крепко. Руки при этом оказывались изогнуты, так что кисти опускались ладонями вниз. А непосредственно под запястьями стояли глубокие чаши, в которых уже подрагивала какая-то жидкость. На первый взгляд она казалась фиолетовой, но, впрочем, в свете факелов можно было и ошибиться. Да и другое было важнее. Значение имел цвет той жидкости, которой предстояло окончательно заполнить чаши. И я догадывалась, каким он должен был быть.
– Мне этим, между прочим, все уши прожужжали, – почти обиженно заявила я. – А ты говоришь – бред. Если бы начали жужжать не с тринадцати лет, а, скажем, с десяти, как многим другим, я бы, наверное, поверила.