— И как же мне т — тогда быть дальше? Эх, я самый несчастный человек на свете! — заплетающимся языком пожаловался Арман.
— Нет, впутывать в это дело секретарей вашего отца нельзя ни в коем случае, — подтвердила я. — Но, так уж сложилось, — я лукаво улыбнулась, — что у меня есть полное досье на вашего поклонника.
— Знаю, — подтвердил он. — Разорение и позор. Я знаю. И хорошо понимаю, что мне надо делать.
— Это мезальянс, — продолжал настаивать Кальво.
— Но и отношения между ними не отличаются теплотой.
Поэтому к тому моменту, когда в комнате снова загорелся свет, я уже стояла за спиной у Ибарры. Тот собирался подняться со стула, но не успел: лезвие моего кинжала коснулось его горла.