И вот теперь, когда он зашёл в спальню, его внезапно отвлёк от важного и всепоглощающего занятия голос супруги.
На роль отца графини Ортэго я выбрала недавно скончавшегося барона, владевшего поместьем в одной из малопримечательных листонийских провинций. Его жена рано умерла. Случилось это ещё до того, как барон приобрёл данное поместье; к тому же он был человеком нелюдимым и мало общался соседями. В итоге вокруг его образа стали ходить всевозможные слухи — в частности про дочь, которая якобы была у барона, и которую он отчего‑то отослал из дома. Правды никто не знал; подозреваю, что и дочери‑то никакой не существовало. Зато проверить информацию на сегодняшний день было бы очень непросто, тем более что монастрыские пансионы традиционно не раскрывали информацию о своих ученицах. Так что если меня и возможно было уличить во лжи, то для этого потребовалось бы весьма продолжительное расследование, которое совсем непросто вести на территории другого государства. И заняло бы оно уж точно значительно дольше месяца.
Лёгкое приседание, за ним, напротив, полное распрямление. Взлёт, компенсирующий падение.
— Впрочем, наверное, это не слишком сильно тебя смущает? — продолжала я, никак не показывая испытываемого удовольствия. — Возможно, Арману придётся вызвать тебя на дуэль, но куда ему до тебя? Ты ведь — первая шпага Эсталии!
Я понимающе кивнула. И правда, было бы странно, если бы она изменила хоть что‑то. Но вряд ли это также предсказуемо для тринадцатилетнего мальчика. Я ласково погладила Рэма по волосам, потом по щеке… После нескольких поцелуев встала и прошлась по комнате. Сказать по правде, мне стало довольно‑таки не по себе. Я вспомнила тот розыгрыш, который устроила Рэму на заре нашего знакомства. Выходило, что тогда я попала в точку, чего совершенно не ожидала.