Бледный цвет лица, напряжённость во взгляде, мрачный изгиб губ. Рикардо Дельтаго не производил впечатления любителя поразвлечься. Казалось, что присутствие на балу его тяготит или, по меньшей мере, не приносит радости.
И лишь закончив и отступив на шаг, понял, насколько нелепо выглядит такой гербарий на столе одного из самых могущественных людей королевства. Да что там, не факт, что будет преувеличением сказать 'самого могущественного'. Здесь было место для важных документов, ножа для бумаг, массивной бронзовой чернильницы, изображающей голову льва с раскрытой пастью. Никак не для роз и веток плюща с увядающими листьями. Должно быть, кардинал и не подумает воспринять всерьёз такое послание.
Арман взволнованно сжал пальцы, так сильно, что побелели костяшки. В том, что перед ним — послание от Лидии, он не сомневался ни секунды. Равно как и в том, что это послание — лично для него, и именно он должен был понять, что означает это сочетание цветов.
— Нет. — Виконт по — прежнему смотрел в сторону и говорил рассеянно, будто речь шла о ерунде, а он был сосредоточен на чём‑то совершенно другом. Затем он поднял голову и всё‑таки устремил на меня взгляд. — Мы не договорились.
— Ваше высочество! — воззвал королевский маг. — Я прошу вашей поддержки.
Зато никакой серьёзной информации, способной по — настоящему отвратить девушку от Армана, в досье не было. Да, присутствовало некоторое жульничество, без которого невозможна работа дипломата, однако грязи не было. Так что я совершенно не удивилась, когда на следующий день ряженный садовником Арман влез в окно моей спальни в весьма хорошем настроении.