— Вы принесли документы, переводящие на моё имя проигранное имущество? — спросила я вежливым и одновременно бесцветным тоном чиновника.
Арман выхватил у меня из рук несколько карт и принялся пристально рассматривать рубашки. Ничего не нашёл и, хмурясь стал подносить карты одну за другой поближе к свету свечи.
— А почему я непременно должна иметь к этому отношение?
— Увы. Вы не подходите на роль жертвы, лорд Монтерей. — Мой тон приобрёл бОльшую серьёзность. — Кстати сказать, так же, как и я. Мы с вами не из тех, кого жалеют. Есть люди, к которым начинают испытывать сочувствие ещё прежде, чем с ними хоть что‑то случится. Оберегают, отгоняют мух, окружают заботой. Причитают и смотрят глазами, полными тревоги. А уж если что‑то действительно случится, и вовсе сбиваются с ног. Но если что‑то плохое случается с такими, как мы с вами, люди просто пожимают плечами и говорят: они сами виноваты. Так что лучше нам на чужую жалость не рассчитывать. И решать свои проблемы самостоятельно.
— Если ты будешь сопротивляться, я порву тебе платье. — Тёплое дыхание Рэма защекотало ухо. — Подумай сама, захочешь ли появиться в таком виде на людях. И что станет тогда с твоей репутацией.
— Леди Лидия, я прошу вас стать моей женой.