И снова хохот, а инквизитор прикрывает глаза, и перед его внутренним взором встают серые… нет, не серые, а зеленые… Почему зеленые? Нет, скорее серые с прозеленью… Так, кажется, у него галлюцинации из-за длительного воздержания.
– Почему тогда отпустил, если она солгала?
– Ой, гложут меня смутные сомнения… – Протянув так, что стало понятно, что именно его гложет, Винс прищурил глаза и чуть наклонил голову, рассматривая меня так, словно намекал на шило в чьей-то попе.
Пронзительно-синие льдинки глаз на благородном лице, распущенные длинные волосы цвета пепельной пшеницы… высокий умный лоб, тонкий нос, тонкие губы… Он может показаться красивым, но четко до того момента, пока эти глаза не заглянут вам в душу и не вынут ее.
Вот только исчезнут ли незримые шрамы в ее памяти?
– Прости, малыш, соскучился. – Извиняющаяся улыбка – и он лукаво подмигнул. – А я, между прочим, в каком-то роде аристократ. Ерунда, что бастард… одно другому не мешает. А будучи Фрэнком, так и вообще… – Не закончив предложение, мужчина недовольно сморщил нос, словно был раздосадован, что обмолвился о своей прошлой жизни. – Так, малыш, я тебя уверяю, ни в чем предосудительном, а именно: алкоголизме и прочих пагубных привычках замечен не был и не собираюсь. Просто именно сейчас мне необходимо немного расслабиться – слияние не самая приятная штука, а Винс все-таки полурекш, он пытается сопротивляться до сих пор. Даже несмотря на то, что у него ничего не получается, он прекрасно осознает все, что происходит.