– Ладно, остынь, – остудил меня абсолютно спокойный голос все еще сидящего в кресле отца, тогда как призраки сбились в кучу за его спиной и стали перешептываться. Глаза отца светились труднообъяснимой гордостью и странной радостью. – Итак, дорогие предки, можете праздновать великое событие: наша малышка выросла и теперь имеет право не только на личный жезл и ритуальный кинжал, но и на самолично выбранного мужчину, то есть, как она нам заявляет, на «личную жизнь». – Выделив интонацией последние слова, отец наклонил голову чуть набок и с усмешкой продолжил: – Милая, убери шлейф, я проникся. А теперь по существу. Давай так: сначала дело, а развлечения потом. К тому же я вижу, ты сама прекрасно понимаешь – пока ты, извини, мертвая, тебе нечего делать рядом с инквизитором. Давай сначала разберемся с оживлением, а уж после займешься так называемой личной жизнью.