О передаче их тел в руки инквизиции, чтобы уже она учинила над ними свой суд, я даже и думать не стала – я себе не враг. Мало того что их все равно ждет смертная казнь, так еще и воспоминаниями обо мне они смогут поделиться. Я не сумасшедшая, самой себе рыть яму там, где этого можно избежать.
Глядя вслед уходящему мужчине, я понимала, что увязла. Сильно… сильно-сильно увязла. Уже сейчас я начала остро жалеть, что сказала «да». Одно дело – игра и страсть, а совсем другое – то, что хочет он. Ему не нужна игра, ему не хватит просто страсти… Ему нужно все – и душа, и тело, и мысли… Вся я, без остатка.
– В общем, вот такие дела, малышка. – Промочив горло, пересохшее от длительной речи, Фрэнки прикрыл глаза. – Кроме всего прочего Винс еще и контролирует стукачей инквизиции.
А в деканате я чуть было не спалилась… Папа. Суровые, но такие родные черты постаревшего лица… черные волосы, почти черные глаза, волевой подбородок с ямочкой, хищный нос… и несколько новых морщин на лбу. Папа…
Моментально посерьезнев, мужчина расположился в кресле напротив, и я рассказала ему не только о том, до чего дошла в своих размышлениях по поводу того, кем я не являюсь, но также о ночном инциденте и о замеченной мной утром слежке.
– Э… вот ты сейчас сказала, а у меня в голове сразу свадебный марш заиграл, – попытался пошутить демон, скривив забавную рожицу. – Ты, конечно, чудо как удивительна, но мое предложение немного иного характера.