Хихикнув, гоблинша на этом не остановилась, а все продолжала похрюкивать и подхихикивать в кулак, словно стеснялась рассмеяться громко. Да уж… Я вообще ни разу не видела, чтобы она смеялась, так что… В общем, без комментариев.
А теперь основное и необходимое. На каждой стене я вырезала по руне огня, который не смогут погасить до тех пор, пока от этого места не останутся лишь голые стены. Очищенные голые стены. Малышку завернула в свою куртку и вручила вернувшейся с сумками магичке, закрепив в ее сознании мысль, что это самое дорогое и хрупкое, что у нее есть, – ничего, пускай хоть пару часов послужит доброму делу. Тушку храшхена закинула на плечо и, поморщившись от тухлого запаха загноившихся ран, отправилась наверх, по дороге выписывая на стенах все те же руны огня – лавочка обязана сгореть, вся.
Винс молчал и только кривился, вместо него снова заговорил инквизитор, причем тем самым тоном, в котором звучал намек, что это не праздный вопрос, а уже практически допрос.
– Это верно, – кивнул Тэль (сокращенное от «пожиратель», что ли?) и развернулся в ту сторону, где всего в пяти километрах от нас ночевала одна из групп. – Судя по тому, что мы узнали от призвавших нас магов, ваши знания неверны в корне.
– Мне папа только через два дня денег пришлет… а стипендия только завтра.
Обучение группы пятикурсников также продвигалось весьма удачно. Не скрою, порой я выходила из себя и довольно резко их отчитывала, когда они не могли достаточно оперативно использовать изученный материал, но парни схватывали на лету. Уже на четвертом занятии я не нашла ни одной зацепки, о чем не поленилась сказать вслух, похвалив рекшей и отметив удачно сработавшуюся тройку полудемонов.