Ho вот тон двигателя становится тише, скорость биплана Ан-3 существенно снижается…
После чего наступает черед работы отдельной ремонтно-восстановительной железнодорожной роты. Труд — просто адов. Но до рассвета нужно успеть. Рычит дизелем инженерная машина разграждения ИМР-2М, засыпая воронку бульдозерным двухотвальным ножом. С платформ с помощью лебедки, а то и вовсе вручную, «на раз-два взяли» сгружаются заранее припасенные рельсы и шпалы. Шипят сине-фиолетовым пламенем газовые резаки, рассекая искореженный металл. Дробные удары металла о металл, крепкая ругань строителей, визг и рев двигателей, скрежет лопат о гравий… И все это под прикрытием внимательных глаз, глядящих через ночные прицелы на окрестности изувеченного леса…
— Ну, слушай, Германия — федеральная страна, США, Россия, Швейцария, Британия по факту. И ничего, живут.
— Я «Витязь-2», поврежден правый двигатель, прием!
— Задолбало, честное слово! — сержант сорвал с головы каску, бросил под ноги и зло пнул. — Да пошло оно все!.. Местные нас ненавидят! Мы воюем с террористами, а страдают мирные жители, такие же украинцы, как и мы!
Турбовинтовой биплан Ан-3 как нельзя лучше подходил для ночной выброски. Самолет этот неприхотливый, с отличными взлетно-посадочными и летными характеристиками. Собственно с Ан-2 и Ан-3 практически каждый спецназовец начинал свою парашютно-десантную подготовку. Многие совершали прыжки с «Аннушки» еще в аэроклубах POCTO. И, кроме того, Ан-3 обладала еще и довольно тихим звуком мотора, а это было немаловажным фактором скрытности.