— Не оставляй ее здесь. Нет, — он глядел мне за спину, пытаясь указать на что-то. — Забери ее отсюда.
— Поттер! — Борис отыскал мое пальто и совал мне его чуть ли не в лицо. — Давай! Идем! Чао! — вздернув подбородок, крикнул он в кухню (высунулась хорошенькая темноволосая головка, вспорхнула ручка: пока, Борис, пока!), вытолкал меня за дверь и, пятясь, выскочил сам.
— А-а… — Я изо всех сил старался изобразить разочарование, но вышло неубедительно.
— Вот уж нам повезло, правда? И наш грузинский друг — денег у него куча, но он настолько далек от мира Хорста, и коллекционер из него настолько никакой, что он даже и не знал, как эта картина называется. Просто птичка — желтенькая птичка. Но Вишня ему верит, думает, он и правда видел картину. А это очень важный мужик здесь в сфере недвижимости. И тут, и в Антверпене. Бабла куча, Вишне он почти как отец родной, но, понимаешь ли, человек он не самый образованный.
— Там все сложно. Я тебе объясню, если хочешь, — торопливо прибавил он, — только я думаю, мы с тобой сейчас оба устали и время не самое лучшее. Но я сделаю пару звонков и, что узнаю, тебе расскажу, хорошо? Как узнаю, вернусь и все тебе расскажу, обещаю. Кстати, — он постучал пальцем по губе.
Я молчал, глядя, как блестящая черная ниточка кисти скользит по вишневой ветви.