Выплеснув свою ярость, Тёрн начал понемногу успокаиваться. Во всяком случае, его сердце теперь билось ровнее.
— Ну что, сопляки, получили моральное удовлетворение?!
Что-то зазвенело. Я прищурилась. На мостовой блеснули рассыпавшиеся монетки. Рядом лежал мешочек размером с детскую голову. Тяжелый даже на вид.
Дверь привычно скрипнула и отворилась. Кажется, я была не первой и не последней.
Да на все ее воля! Захочет — возьмет! Захочет — бросит!
— Знаешь, я ведь ни с кем не говорил по-человечески с самого момента твоего отъезда, — неожиданно признался он.