Кан надулся — и полдня мы двигались в гордом молчании.
В воде вроде бы отсутствовали примеси, а если и были — черт с ними! Не пройдет и часа, как ни одного постороннего компонента не останется в моем теле. Я выпила половину своей порции — и начала раздеваться. Вслух я ничего не говорила, чтобы нас не услышали раньше времени. По той же причине пришлось завязать рот рубашкой, чтобы не закричать ненароком.
Лично я знала: если меня отсюда выгонят — я вот сразу же за воротами и умру.
Я очень надеялась, что мы слетим не кирпичом, а хотя бы как лист с дерева.
Я буду кричать, пока не упаду — и не умру. А потом будет кричать и моя душа, направляясь на великий круг перерождения.
— А директора не лупят их посохом по загривку, а проводят разъяснительную работу.