Мой отец Борис Синичкин — тот, кого называют «новым русским». К нефтяной трубе он не присосался за ее отсутствием, но зато занялся торговлей кассетами и дисками. Обзавелся кучей студий. Запись, перезапись, видеосъемка и фотосъемка…
— Что за наглость! Загрызть их за такое мало!
Магистр Фейрл бесцеремонно схватил меня за руку, нащупал пульс.
Из глубин памяти медленно поплыли недавние воспоминания, Тёрн… драконы… Тёрн… дра-а… я нырнула глубже… библиотека, свитки…
— Да я вообще ни на кого и никогда не охотилась! Кроме нечисти! — возмутилась я. — Силой поклясться?
— Лютик, расскажи, — попросила я. — А я поберегу дыхание.