Я надеялась, что Малия захочет отбить у меня Эвина. И будет всячески завлекать его и привечать. А оборотень, весьма неглупый парень, рано или поздно разберется, что это за пакость. Надо только быть рядом с ней.
— Знаю, что хорошо. Что вы будете делать?
— Убили. А ты на грани смерти, — легко согласилась она. — И я благодарна тебе.
В географии я разбиралась слабо, а Польшу знала в основном по книгам Хмелевской, которую почитывала моя бабушка в свободное время, приговаривая: «Брехня, но посмеяться можно». В чем и призналась Кану. Он немного обиделся, и я минут пять слушала лекцию на тему: «Польша — это хорошо, а Россия — плохо». Я, в свою очередь, ни обидеться, ни поссориться с Каном не успела. При очередном повороте за угол нас окружила толпа, целиком состоящая из мужчин в черных плащах. Кажется, это все были студенты с моего факультета. Молчание длилось несколько минут, прежде чем я успела разозлиться и открыть рот.
На следующий день мы наблюдали активно окручиваемого Эвина. Приятель сиял от счастья. Лерг и Лютик хмурились. Я была спокойна.
Я кивнула. Упражнения из маленьких книжек я повторяла по восемь раз в день. Наизусть. Пока ничего нового не ощущалось, но — кто его знает?