— Дальше, не обращая внимания на гнев родителей, они жили счастливо, но не долго.
Подумав, я отошел от дома, сев на ступеньки беседки. В глубине на скамейке белело покрывало, которое забыли снять перед дождем. Гроза, словно выполнив свою задачу, перешла в мелкую надоедливую морось, временами погромыхивая где-то далеко. У дома остановились еще три машины, в окне второго этажа мелькнула тень и дернулась занавеска.
Мы собрались в офицерской комнате гильдхауса. И нас было совсем немного.
Замигал контакт Альдрика, и в чате появилось текстовое сообщение. У него, оказывается, ребенок сейчас спит, так что голосом пользоваться некоторое время не сможет.
— Какое такое «не можем»? Почему какой-то индекс так важен?!
Пухлощекий чиновник в дорогом костюме профессионально-торжественно вещал с трибуны о чести, долге и воинском призвании. В его учетке значилось «не служил». Ну что тут скажешь? Федерал!