— Ладно, — неохотно буркнул Ром, жестом руки останавливая вошедшего во вкус стрелка. — Хватит на этом! Лука! Иди сюда!
— Пара лоскутов, не больше. Договорились, — кивнул Нортис, поморщившись от слащавого тона доктора. — Что еще?
— Знаю, — кивнул Нортис. — Мы познакомились в сиротском приюте. Ему еще пять месяцев до семнадцатилетия.
— Окончательно не слетел? — с недоумением повторил Рамирес. — Думаешь, паренек того… ну…
Нортис неспроста задал этот вопрос — между производителями имплантатов, модификаторов и ксено-придатков, существовала жесточайшая конкуренция. Корпорации практически открытым текстом заявляли, что произведенные ими имплантаты не будут нормально взаимодействовать с устройствами конкурентов. Для Нортиса это означало большие проблемы — мало приятного, когда твои внутренности начинают междоусобную войну не на жизнь, а на смерть. Исход может быть только один — смерть несчастного, рискнувшего поставить себе начинку от различных производителей. Эта проблема была одной из причин, почему Вертинский настаивал именно на третьей категории искусственных органов — они преимущественно шли на военные нужды, и корпорации не рисковали саботировать такие устройства, боясь проблем с армией.
Отсек, освещаемый лишь мерцающим светом экрана, погрузился в тишину, нарушаемую лишь звуками работы имплантатов — роторные помпы гнали кровь по венам, легочные клапаны с шелестом захватывали воздух. Остальные обитатели жилмода давно уже погрузились в сон. Жирный Рамирес сонно клевал носом за регистрационной стойкой. Не спал лишь Нортис — времени слишком мало, чтобы тратить его впустую.