– Вот королю и будешь объяснять, дикарь нечесанный!
Амалии уже не было. Она умерла вместе с Эдмоном. И единственным ее желанием стало – отомстить! А еще…
Ганц выглядел так, что Лиля точно поверила бы. И барон оказался не крепче. Он как-то сдулся…
– Заговор раздавить. Ты сможешь, полномочия у тебя есть. А ко мне вечером с докладом. Тех, кто в столице, начинай брать без шума и пыли. Тех, кто вне столицы… разберемся.
Ганц прикусил губу. В отличие от Лили – он знал, чей портрет мог не понравиться королю.
Ересь? Еще какая. И произнеси Эрик такое при пастере или патере – не миновать бы ему либо вопля «АНАФЕМА!!!» либо двухчасовой лекции на тему религиозных заблуждений. Последним особенно допекал пастер Воплер. Но вирмане терпели. Мужик-то не злой, безобидный, сам верит в сказанное – не убивать же за это! Пусть моросит. Рик оценил откровенность вирманина – и усмехнулся.