– Надо понимать, в тюрьму этих двух женщин тоже посадил тот самый таинственный злоумышленник из замка? – язвительно осведомился Кентон.
– Нужен, – улыбнулась Говорящая, – но мне нравится ваш ответ. Вы, видимо, попали по пути под дождь?
– Ладно, буду краток. Абигайль, ты собираешься сама освещать завтрашнюю свадьбу для светской хроники?
– Кто там? – наконец, спросила я усталым голосом.
– Выпусти меня немедленно! Тоже мне, тюремщик-самоучка!
– Чего вы ждали, когда столь настойчиво и изощренно добивались чужой женщины? Тем более после того, как она неоднократно и вполне однозначно сообщала вам о своей незаинтересованности? Разумеется, вы нарывались на неприятности, а в конечном счете их и получили. Или вы решили, будто обеспечивать других неприятностями – ваша собственная прерогатива? Так не бывает, Рейвен. Несложно было предсказать, что рано или поздно найдется человек, который создаст проблемы и вам. Но мы отвлеклись. – Маска судьи мгновенно возвратилась на свое место. – Вы сказали, граф, что обвинения против вас исчерпаны. Это не так. Остался еще один пункт. Алан Рейвен, граф Торнсайдский, вы обвиняетесь в попытке убийства газетчицы Абигайль Аткинсон, совершенной не далее как сегодня ночью в этом замке, в выделенной ей опочивальне.