– Я, конечно, многого мог от тебя ожидать, – признал он, – но король?!
Кентона я увидела сразу, но зрелище это, должна признать, не доставило мне ни капли радости. Одежда Алисдейра была измята и разорвана в нескольких местах, на лице темнела струйка запекшейся крови, которая когда-то сочилась из рассеченной губы. Шея и руки были помещены в специальные прорези в деревянных колодках, крепившихся к позорному столбу. При этом для того, чтобы сделать наказание более мучительным, колодки крепились сравнительно низко, и приговоренному, если он не был совсем уж маленького роста, приходилось стоять, согнувшись в три погибели.
– Это особо тайное совещание, куда не допускаются даже секретари, – пояснила Айрин Рэндалл, кажется ничуть не рассерженная проявлением излишнего любопытства со стороны визитера.
Кентон смотрел на меня с интересом алхимика, проводящего опыт на живом человеке в стремлении выяснить, станет ли тот бессмертным от принятого препарата или, наоборот, немедленно покроется трупными пятнами. Я не удержалась, закатила глаза и упала на подушки. Судя по звуку опрокинутого стула, представление прошло на ура. Высказать свою позицию по поводу подобных спектаклей Кентону помешал громкий стук в дверь.
– А я и не про мужчин, – отозвался газетчик. – Ты знаешь, что с тобой вот они сделают?
Кентон прикрыл глаза и ничего больше не говорил, возможно, задремал. Я аккуратно провела рукой по его волосам и дальше ехала в молчании. Вскоре повозка остановилась, и наш возница откинул полог фургона.