– Вы поняли правильно, – кивнул Рауль. – Обвинения будут сняты либо подтверждены в ходе суда.
– Ты не против, если я хоть брюки сниму самостоятельно? – ехидно спросил он.
Тот передернул плечами: мол, понимайте, как знаете, но в каждой шутке есть доля правды, и если бы все газетчики в единый миг оказались за решеткой, мир бы действительно стал немного лучше.
Продолжить он не успел. В этот момент дверь распахнулась и в комнату, как ураган, ворвался король. Одет он был менее официально, чем днем, короны на голове не было, волосы растрепались, а глаза метали молнии.
– Запомни раз и навсегда: человека унижает не то, что он делает, а то, как он это делает, – рассерженно заявила я. – Можно и ноги поцеловать так, чтобы остаться при этом на высоте.
– Я обвиняю эту женщину в том, что она вступила в сговор с присутствующим здесь Кентоном Алисдейром. Последний стремится путем ложных притязаний завладеть графским престолом, который принадлежит мне по праву наследования. С этой целью он отправил свою любовницу, газетчицу Абигайль Аткинсон, шпионить за мной, забраться в мою постель, а впоследствии и убить. Шрам на моем лице получен в ходе ее неудавшейся попытки исполнить его волю.